#радиоАО
Микробная ёлка
Перед вами ёлочка из трех видов бактерий в чашке Петри. Крона дерева — это колония кишечной палочки (Escherichia coli), ствол — клебсиелла (Klebsiella pneumoniae), звезда — сенная палочка (Bacillus subtilis). Бактерии культивировались на подкрашенной питательной среде при температуре 37°C в течение 20 часов.
Чтобы создать такое изображение, нужно подобрать микроорганизмы — бактерии, дрожжи или протисты — нужных цветов, с желаемыми свойствами, и главное — совпадающие по времени и условиям роста. Для «рисования» используют микроорганизмы с естественными цветами, модифицированные для экспрессии флуоресцентных белков, люминесцирующие, образующие колонии необычных форм или выделяющие перекись водорода (что может смотреться весьма эффектно).Благодаря такому разнообразию можно создать настоящий шедевр микробного, или агарового, искусства. Коллекции художников могут включать до 50 видов микроорганизмов.
Художники-микробиологи создают произведения микробного искусства, в частности, для того, чтобы помочь широкой публике преодолеть вызываемое микробами отвращение и показать, что не всех бактерий стоит бояться. Американское микробиологическое общество даже проводит ежегодно конкурс «Агаровое искусство» (Agar Art), куда микробиологи и художники из разных стран присылают свои шедевры.
Для участников конкурса разработана четкая инструкция, как создать картину. Главное условие — знать, с каким видом микроорганизмов работаешь, и соблюдать правила безопасности.
Но микроорганизмы когда-то погибают, и вся красота постепенно исчезает. Чтобы сохранить шедевр, можно залить его эпоксидной смолой или акрилом. Но некоторые художники считают процесс роста, развития, старости и смерти микробного полотна тоже искусством, снимая стадии процесса на фото.
Сложно сказать, кто и когда первым начал рисовать картины микроорганизмами. Но увлекаются этим искусством многие ученые. Первооткрыватель пенициллина Александр Флеминг создавал картины из бактерий, тщательно подбирая их по цветам и времени развития. Эти картины сейчас хранятся в Лаборатории-музее Александра Флеминга в Лондоне.
